Виктор Блинов. Смерть под кольцом
9 июля 1968 года, прямо на тренировке «Спартака» остановилось сердце Виктора Блинова — одного из лучших защитников в истории отечественного хоккея. В память об удивительном игроке предлагаем вам вспомнить замечательный материал Бориса Левина, опубликованный почти 20 лет назад в газете «Московский комсомолец».
В застойные годы сообщения о смерти выдающихся спортсменов в телепрограмме «Время» не появлялись. Зачем? Начнутся кривотолки, пересуды, домыслы. Тем более все это ни к чему, если речь о хоккее — любимом виде спорта Брежнева. Власти могут поинтересоваться причиной смерти, начать искать крайнего.
Но для Виктора Блинова было сделано исключение.
Это всемогущий Николай Николаевич Озеров получил на то разрешение у высокого начальства: «Спорткомитет СССР, Федерация хоккея и ЦС «Спартак» с прискорбием извещают. »
Ему было всего 23 года. В тот, 1968-й, он стал олимпийским чемпионом, чемпионом мира, Европы и, как следствие, заслуженным мастером спорта.
С Олимпийских игр в Гренобле мы, группа журналистов, вернулись на два дня раньше хоккейной сборной. Позвонила Галина Евгеньевна, жена Майорова: «Давай встретим Бориса». В аэропорту «Шереметьево-1» Майоров спросил: «Место в машине есть? Захватим Витю Блинова, нам по пути, он живет в Химках». И после паузы как бы озвучил то, о чем думал: «Один он, совсем один».
Хрущевская облезлая пятиэтажка. На шум мотора на третьем этаже распахнулось окно. Небритый, нечесаный, неопределенного возраста мужчина в линялой майке, в руках — по бутылке водки: «Витек, здорово. Мы тебя ждем, Семен уже у меня, все готово». И он торжественно приподнял поллитровки над головой, как кубок за победу на чемпионате мира. «Аркадий Иванович, я здесь», — улыбка озарила монгольского типа лицо Блинова. Он достал из багажника огромный баул, набитый хоккейным снаряжением, я подхватил два пакета, и мы поднялись в его квартиру. Однокомнатная, пятнистый пол, облезлый диван, шкаф с одной дверцей, три стула разноцветной обивки, полинялые косые шторы, кривой абажур. В кухне — на столе полка, в раковине — посуда. Унылое зрелище. «Может, останешься, посидим?» — искренне предложил Виктор. «Спасибо. Договорились — едем к Борису».
. В 1964 году «Спартак» принял Бобров. Его пониманию игры и достижению успехов многие хоккеисты команды уже не соответствовали. И он стал обновлять состав. Так, в «Спартаке» появились Мигунько, Мартынюк, Зимин, Зингер. Привлек он в «Спартак» 17—18-летних Шадрина, Якушева, Севидова, Лапина.
И вот Бобров узнал, что в омском «Спартаке» объявился классный защитник Блинов. Первым на смотрины слетал его помощник Юрий Глухов и дал игре Виктора высокую оценку. Бобров очень щепетильно относился к приглашению игрока. Приглашать, затем отчислить — не его метод работы. Он сам полетел в Омск. Так Блинов оказался в «Спартаке».
Всего несколько игр он провел в третьей пятерке и был переведен в первую. А это — пятерка-лидер, все кандидаты в сборную: Зимин, Старшинов, Майоров, Макаров, Блинов. В паре с Виктором играл Алексей Макаров — рыжий, высокий, очень сильный, техничный, обладающий мощным прицельным броском, непобедимый в силовой борьбе. В 1967 году пара Блинов—Макаров забросила 34 шайбы, 17 — на брата. До сих пор и близко к этому результату никто не приближается.
Блинов обладал сумасшедшим броском. Уникальным еще и потому, что шайба пулей летела на высоте 30—40 сантиметров надо льдом, и парировать такой бросок при скопище игроков у ворот вратарю почти невозможно. Бросал он с ходу и в статичном положении, владел искусством обводки, силовой борьбой, и все это делал на высокой скорости. На льду он себя чувствовал увереннее, чем на земле. И что впечатляло — катался красивее, чем ходил. Самородок, рожденный для хоккея.
. Нападающие «Спартака» закрутили фирменную карусель у ворот соперника. В зону вкатывались защитники, и начиналась осада ворот, голова у соперников от такой карусели шла кругом. Шайба с компьютерной точностью передавалась партнеру, находящемуся в самой выгодной позиции. А зачастую спартачи осуществляли и такую задумку: шайба отбрасывалась, скажем, Блинову, он изготовился к броску, клюшка на уровне плеча — и соперники ждут выстрела. Но следует ювелирная, точно на крюк, передача партнеру — и мгновенный бросок. Пять клюшек салютовали, легкие удары крюком по щиткам, без лобызаний и свалок по поводу взятия ворот. Блинов в этих торжественных акциях не участвовал. Стукнет клюшкой о лед и катится на скамейку запасных.
Он был великий защитник, но не командный человек. Вряд ли кто-то мог назвать его другом. Один из лидеров «Спартака» в недавнем разговоре назвал его «человеком дремучим». Осуждать не станем: это яйца все одинаковые, а люди, слава Богу, разные, и в этом наше счастье.
На льду Виктор жил, творил, а в личной жизни был человеком несчастным. Одиночество — тяжелый недуг. Лечить его можно всепоглощающей работой или водкой. Но все равно дома родные стены давят, и физически ощущаешь молчание телефона. Скажете: есть друзья?! Но у каждого своя жизнь, свои проблемы. И Виктор не столько понимал, сколько ощущал свое одиночество, отсутствие заботы, тепла, семейного очага.
Закончилась игра, завтра выходной. Хоккеистов поджидали жены, подруги. Компаниями ужинали в ресторанах, собирались на квартирах. Чего греха таить, и фужер поднимали, но не квасили до синевы. К тому же жены, да и подруги не давали возможности нарушать режим. Многократно был свидетелем таких застолий.
Виктора же поджидали собутыльники. Деньги у него были хорошие, да и человек он щедрый. Незамысловатая закуска и много-много бутылок. Дружки же завтра с бравадой сообщали на работе, что «поддавали с Виктором Блиновом, что Бобров сказал это, Майоров это…» В выходной всегда рядом сосед Аркадий Иванович. Ну как тут не опохмелиться. Вот она, гримаса нашего бытия: тренер сборной Аркадий Иванович Чернышев сделал Блинова олимпийским чемпионом, чемпионом мира. А сосед пьянчужка Аркадий Иванович спаивал, приближал его кончину. Может, это и совпадение.
Или после игры — команда на сборы. Виктор с мокрой после душа головой вылетал из раздевалки, устремлялся в буфет, где в подсобке специально для него сердобольная буфетчица Валя приготовила стакан коньяка и конфетку. Видел, как он после игры сбрасывал коньки с голых ног. Деньги-то на носки были, но ведь их нужно купить, иногда стирать.
В детстве Виктор перенес тяжелую травму головы — упал с платяного шкафа. Потом в Серебряном Бору вечером в темноте на него наехала машина. Обошлось без переломов, но врачи настоятельно рекомендовали три недели госпитализации. А он через несколько дней появился в команде и на следующий день вышел на лёд.
Умер он как праведник — в одно мгновение. Спартаковцы начальную стадию предсезонной подготовки проводили в Москве. Баскетбол в зале. Он упал, поднялся, побежал защищать кольцо и рухнул. «Скорая», укол в сердце и последняя судорога.
Прощание с Виктором Блиновым проходило в спартаковском спортзале, на улице Воровского. Народу было немного. Прибыл Анатолий Владимирович Тарасов, положил к гробу цветы, орлиным взором окинул зал и насупился. «Борис (Майорову), а где команда?» — «Вчера вечером поездом отбыла на сборы в Алушту». — «Как же ты допустил? Как можно не проводить товарища в последний путь?» — «Анатолий Владимирович, я игрок, это распоряжение тренера». И здесь Тарасов вполголоса выдал в адрес тренера монолог, который ни один редактор в печать не пропустит.
Блинов похоронен на Ваганьковском кладбище. Могила запущена. Даже по великим праздникам здесь посетителей нет.
Не витаю в облаках. Образование, интеллект, дружки — образ жизни исключал его достойную жизнь после окончания хоккейной карьеры. Можно назвать десятки фамилий тех, кто после всемирной известности пребывал в состоянии нищеты и безвестности. Для многих великих, по выражению Льва Ивановича Яшина: «Борьба с соперником перешла в борьбу с жизнью». Имя Блинова осталось сегодня в старых справочниках, и ровно шесть строк в хоккейной энциклопедии.
Благодарная память — одно из высших достоинств человека. В «Лужниках» во время матча объявляли результаты игр в других городах, и после слов «в Омске, во Дворце спорта им. Виктора Блинова…» зрители встали, и диктору пришлось сделать продолжительную паузу.
Борис Левин («Московский комсомолец», 2001 год)
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/spartak_hc/viktor-blinov-smert-pod-kolcom-5cf9507c22f0d900afbfb7f6
Самая страшная пушка советского хоккея. В 22 года он рухнул на тренировке и больше не поднялся
Виктор Блинов
Родился 1 сентября 1945 года в Омске.
Воспитанник омского хоккея.
Выступал за омский «Спартак»/»Аэрофлот» (1961-64), московский «Спартак» (1964-68).
Чемпион СССР (1967). Олимпийский чемпион (1968).
Скончался 9 июля 1968 года.
Из Омска в Москву
Очень часто герои прошлого в рассказах своих современников кажутся неземными легендами, равных которым не было и не будет никогда. Почувствовать контекст давно ушедшего времени и оценить игрока по редким видеозаписям задача очень непростая. Когда речь заходит о Викторе Блинове, проведшего всего четыре сезона в элитном дивизионе за московский «Спартак», то вопросов не возникает.
По всеобщему мнению, это был один из сильнейших защитников в отечественном хоккее. Не самый высокий, но великолепно развитый физически, с сумасшедшим броском и отличным катанием, уроженец Омска очень уверенно закрепился в одном из лучших клубов СССР в 18 лет, сразу став незаменимой фигурой в составе красно-белых. В «Спартак» его сосватал детский тренер Владимир Кукушкин. Он познакомился с главным тренером москвичей Всеволодом Бобровым именно в Омске во время Великой Отечественной, когда тот находился в эвакуации.
Блинов отлично чувствовал себя в силовой борьбе, жестко встречая нападающих соперника у бортов, очень здорово умел подключаться в атаку и крутил «улитки» с шайбой на чужой синей линии. Сейчас таким набором качеств никого не удивишь, но в те времена такой универсализм для игроков его амплуа был редкостью.
В сезоне-1966/67, ставшем золотым для «Спартака», он забросил 17 шайб — один из лучших показателей за всю историю советского хоккея (рекорд равняется 21 голу и принадлежит челябинскому защитнику Макарову). Ветераны, игравшие в одно время с Блиновым, о его броске вспоминают как о чем-то нереальном. Например, он мог спокойно от своих ворот швырнуть шайбу до табло, висевшего за противоположным краем площадки.
По легенде, один раз он такой прием проделал на тренировке на глазах журналистов во время Олимпиады-1968. Естественно, те были поражены. Жаль, что тогда не существовало специальных приборов, позволяющих фиксировать точную скорость полета шайбы. Возможно, разговоры о 200 километрах в час и кажутся фантастикой. Но вратари Блинова боялись. И это не фигура речи.
Экипировка в те годы была не лучшей (по сравнению с современными образцами), и могучие броски защитника оставляли на телах голкиперов синяки и гематомы. «Отсушить» руку и вовсе было в порядке вещей.
— Самое неприятное, что я испытывал в хоккее, это тренировки «Спартака», на которых Блинов отрабатывал свой бросок — вспоминал вратарь красно-белых Виктор Зингер. — Я выл от боли — шайба, пущенная им, прошибала щитки.
Олимпиада
На одном броске, даже самом фантастическом, далеко не уедешь. Недавние примеры Куляша и Пигановича это прекрасно показывают. Игроки неплохие, но совсем не звездные. В 60-е в сборную Советского Союза попасть было ничуть не проще, чем стать космонавтом. Блинов сыграл всего на одном турнире — Олимпиаде-1968 во французском Гренобле. Провел он его отлично, забросив четыре шайбы и став самым результативным защитником команды с шестью очками. Остальные игроки обороны были на четыре-пять лет его старше. Блинова определили к знаменитому Рагулину. Этот дуэт выходил на лед с армейской тройкой Викулов-Полупанов-Фирсов.
Тренеры национальной команды Аркадий Чернышев и Анатолий Тарасов не стали разбивать пару Давыдов-Кузькин, игравшую несколько лет вместе со спартаковским звеном Старшинова. Именно Блинов, фирменным щелчком послав шайбу в ближнюю девятку, стал автором победного гола в важном матче со шведами.
— Сборная играет неважно, а у Вити вообще ничего не клеится, — вспоминал в интервью «СЭ» Николай Карпов, тренировавший «Спартак», когда там выступал Блинов. — Потому что не пьет. Тарасов ему каждый день про «силу воли» втолковывал. Но накануне матча со шведами не выдержал, тайком от Тараса литр коньяка засадил! Капли не оставил! На следующий день вышел — одну забил и две отдал, 3:2 победили шведов. Тарасов собрание команды устроил: «Вот, Витя. Подрежимил — и совсем иначе заиграл!
Трагедия
Именно проблемы с алкоголем стали роковыми для талантливого защитника — его жизнь завершилась ранней смертью в возрасте всего 22 лет. Знаменитый тренер Леонид Киселев, много сделавший для омского хоккея и знавший Блинова лично, спустя много лет рассказал интересные подробности о своем земляке.
— У него была невосприимчивость организма к алкоголю, — вспоминал специалист. — Не знаю, как эта особенность называется в медицине, но практически это выглядело так. Если обычному человеку достаточно выпить, допустим, сто граммов для того, чтобы почувствовать признаки опьянения, то Блинову для этого же требовалось чуть ли не пол-литра. Спиртное в его организме всасывалось не сразу, и в компании он всегда бы оставался трезвым, если бы употреблял напитки наравне со всеми. Но за столом ему хотелось быть таким же, как и все, поэтому спиртное принималось им в слоновьих дозах. Пристрастился Блинов к алкоголю с детства. Отец его работал сапожником возле стадиона «Динамо». Ежедневно первую же заработанную утреннюю «трешку» он вручал сыну, посылая того за бутылкой. Отсюда все и пошло.
Бобров, Карпов, Майоров, Старшинов, Шадрин и другие знаменитые спартаковцы в своих воспоминаниях в унисон сетовали на то, что защитнику не хватало профессионализма в плане поведения за пределами льда. Ему приписывают фразу, не вошедшую в интервью, о том, что если бы «водка была из камня, то грыз бы ее».
Сибиряк родился в простой семье и с юных лет видел, что время за стаканом является распространенным видом досуга. После олимпийского сезона Блинов отдыхал так, что дым коромыслом стоял. В Омске он вместе со знакомыми пил напропалую. Организм дал сбой и хоккеист перенес инфаркт на ногах. Тогда обошлось, что не остановило игрока от дальнейших художеств. Даже на самолет, отправлявшийся в Москву, он едва не опоздал, задержавшись в шашлычной в аэропорту. Трап уже убрали, но Виктор с друзьями пробрался на летное поле и привлек внимание пилота. Для олимпийского чемпиона сделали исключение и снова опустили трап, чтобы взять его на борт.
Защитник к своему здоровью относился легкомысленно, начав курить и принимать алкоголь еще подростком. Как-то раз он дома полез на шкаф, где на самом верху лежали сигареты, оступился и головой влетел в штырь швейной машинки. Подростка спасли врачи, своевременно сделавшие успешную трепанацию черепа — до конца своей жизни Блинов играл в шлеме, не снимая его даже на тренировках. Еще один несчастный случай, едва не ставший трагедией, с ним произошел уже в Москве. Защитник попал под машину, получил серьезные травмы и вместо госпитализации сбежал из больницы, чтобы тренироваться и играть за «Спартак»!
По возвращении в клуб из отпуска летом 1968-го Блинов не прошел полностью диспансеризацию, поэтому у него не выявили проблемы с сердцем. После утренней тренировки, на которой приходилось работать с весами, защитник вместе с товарищами по команде играл в баскетбол и в один момент рухнул на землю без сознания. Новый инфаркт. Прибывшая на место бригада врачей спасти Блинова не смогла.
Впоследствии в память о знаменитом земляке его имя получила домашняя арена омского «Авангарда», построенная в середине 1980-х — СКК имени Блинова. И наконец еще одна интересная история. Группа болельщиков «Спартака» несколько лет назад разыскала подзабытую могилу хоккеиста на Ваганьковском кладбище, ее облагородили. Каждый год в день, когда Блинов ушел из жизни, туда стараются прийти и почтить его память поклонники двух команд, за которые он играл — московской и омской.
Выделите ошибку в тексте
и нажмите ctrl + enter
Источник статьи: http://www.sport-express.ru/hockey/russia/reviews/zvezdy-kotorye-ushli-slishkom-rano-istoriya-zaschitnika-viktora-blinova-1685419/